Антикафе медленно, но верно пропитывалось духом оккультизма, буддизма, ведаизма , индуизма и прочего мракобесия.
У шеста размеренно покачивалась меховая юрта, украшенная торчащим из воротника кукишем. Из юрты доносилась протяжная мантра "ам-м-м-м-м...". Правда, при более внимательном прослушивании выяснилось, что это просто заунывное "не дам-м-м-м-м...". Юрту раскачивала облокотившаяся на неё Тапёрка, столь же зауныано тянувшая"отда-а-ай-й-й-й!"
В такт юрте покачивалась на суку Сова, подозрительно благоухающая кумысным перегаром и периодически протирающая третий глаз.
Нанюхавшиеся побелки туристы сомнамбулически мешали бетон в креманках, а затем тонкой струйкой выливали его прямо на пол, создавая странные бетонные козявки и медитируя на них.
Изящная дама в мехах и брюликах продила меж столиками и тихо считала до 47 и обратно.
Сказитель быстро и непонятно, но очень напевно бубнил себе под нос сто-то типа "в качестве относительного состояния принимающая за адекватное приложени мыслимых..." и прочее "бла-бла-бла".
Посреди антикафе разверзлась бездна. Из неё вылез демон и потребовал объяснить, зачем его вызвали. Поначалу пребывающий в трансе народ на демона не среагировал, приняв за банальный глюк. Позже выяснилось, что обнюхавшиеся туристы создали из бетонных козявок мощнейшую пентаграмму, а переругивания Танцорки с Тапёркой, подкреплённые бухтеньем Сказителя и подсчётами ШШ, сложились в формулу срочного призыва.
Призыв оказался столь действенным, что на него откликнулись не только демон, но и шесть юношей призывного возраста, два сержанта запаса, четыре бравых прапора и один Воландеморт.
