Света-Ассоль
«Жена адмирала, когда муж в походе, может вести себя как последняя портовая шлюха. Но она никогда не допустит нарушения этикета.»
/Соболев. Капитальный ремонт/
В моем сне я стоял на залитой восходящим солнцем равнине. За моей спиной была дельта Волги. Ближние ее самые правые рукава. Раннее утро. Сверкают капли воды на белоснежных цветках лотоса, в зарослях тростника бурлит жизнь. Уже вовсю шумят чайки и пеликаны. В воде плещется рыба – древние осетры, которые освоили эти воды задолго до тех времен когда Мир населили динозавры. Огромный сом подплыл вплотную к камышам в надежде подкараулить жабу побольше и пожирнее. Где-то рядом с ним притаился камышовый кот, ждет вальдшнепа или утку. А недалеко от него затих обнаженный по пояс сухощавый смуглый бродник – черный хазар. Этот наблюдает за мной и моей спутницей.
Мы подплыли к Итилю – несколько тысяч руссов и варягов со Святославом во главе – с севера, откуда нас никто не ждал, ночью, на небольших ладьях. Бесшумно десантировались недалеко от спящего глубоким предутренним сном богатого и сказочного города, разделились на два отряда. Один ударил по казармам наемников-мусульман, быстро отправив их всех прямиком к Аллаху. Многие из этих прославленных воинов так и не успели понять откуда пришла смерть. Второй отряд яростной волной прошел через роскошные кварталы хозяев этих мест и всех земель от Днестра до Яика и от горных хребтов Кавказа до северных кочевий восточных болгар – еврейских купцов-рахдонитов. Впереди шли берсерки с остекленевшими глазами и зверским оскалом. Вырезали всех мужчин без разбора, включая слуг и рабов. Оба отряда встретились у стен дворца кагана. Там была паника – можно было и не доставать мечи из ножен. За четыре часа атаки произошла смена эпох. И почти без потерь.
Но надо было спешить. Уже запылали дома и синагоги. Итиль навсегда исчезал с лика Земли. Через несколько часов в город войдут отряды мародеров-бродников – эти уже не пощадят ни женщин ни детей так велика их ненависть к иудеям, которые считали своих подданных существами одного уровня с ослом или верблюдом, а то и свиньей. Надо было снять сливки – забрать золото и самых красивых женщин, затем оседлать лучших во всей ойкумене коней перебитых наемников, и отправиться штурмовать Саркел.
Но я не пошел дальше со Святославом. У меня было особое поручение. Я стоял на железнодорожной платформе маленького вокзала и ждал поезда на Москву.
В моих снах миры и времена часто перемешаны.
В мое плечо уткнулась мордашкой стройная девушка с роскошными волосами. Она увязалась за мной когда мы уже выходили из города. Очевидно близкие погибли. Никто из бойцов не взял ее с собой, наверное пряталась пока не осознала что оставаться в городе означало подвергнуться издевательствам и неминуемо погибнуть в муках. Я взял ее лицо в ладони. Очень красивое. Не плачет. В глазах ужас и надежда. Надежда, что может быть этот воин возьмет ее с собой в далекую и странную Русь и не станет ее сильно унижать, а может быть даже будет относится к ней по-доброму. Однако я точно знал что взять ее с собой не смогу. Я погладил ее по великолепным почти черным волосам с отливом темного янтаря. Темное пиво, подумал я. Кожа ее тоже была слегка янтарного оттенка, очень гладкая и как бы светилась из нутри. Красивый рот юной хазарки, как я успел заметить, был всегда слегка приоткрыт. Губы почти никогда не смыкались плотно. Я хотел поцеловать эти губы … но не успел.
Подошел поезд Астрахань-Москва. Двери моего вагона распахнулись. Знакомый проводник. Ба-а-а, Роберт.
- Тебе идет эта униформа.
Роберт повернул лицо под таким углом что линзы очков в тонкой золотой оправе забликовали в солнечных лучах и я не мог видеть его глаза – его и без того скупые эмоции стали мне и вовсе недоступны. Роберт мастерски умел скрывать свои эмоции, никогда нельзя угадать или он тебе несказанно рад, или ненавидит так что хочет пристрелить на месте. Сейчас уже мало кто умеет так владеть собой.
- Оставь девицу и заходи в вагон.
Я подчинился скрипя зубами. Отстранил девушку, которая тут же рухнула на перрон без чувств. В зарослях тростника пришла в движение тень с тонким кривым ножом в зубах.
Зайдя в тамбур оказался в другой одежде – просторной клетчатой рубашке и джинсах. Только кресты и серебряные кольца и перстень остались. Стало жалко кольчугу и меч. Но больше было жалко девушку.
- Ваш билет!
- За столько лет мог бы придумать что-нибудь поинтересней.
Негромко играло радио:
«Холмики, крестики, нолики,
Где же вы все, соколики …»
- Твой баул под сиденьем. Газета на столе. Читай внимательно вторую страницу – там твое новое задание.
- У нее волосы цвета темного пива!
- Что? Хочешь темного пива, сейчас пройдет официантка из ресторана с тележкой, – включил дурака Роберт, закрывая за собой дверь.
Есть ли у него сердце? Может и есть, но оно далеко спрятано.
От визгливого гудка автомобиля во дворе, я проснулся в питерской квартире.
